Сегодня вся страна отмечает 33-ю годовщину со дня вывода советских войск из республики Афганистан. Мало кто знает, но священник нашего храма Игорь Панфилов был участником той страшной войны, отдавая долг Родине.
Вывод советских войск из Афганистана проходил в период с 15 августа 1988 года по 15 февраля 1989 года. Среди них был и Игорь Панфилов. Сейчас он батюшка, служит в Рождественском соборе г. Омска.
Мы попросили отца Игоря вспомнить то время. Отец Игорь, расскажите, пожалуйста, где вы родились, где учились.
Как попали в Афганистан?
– Родился в Красноярске в 1963 году. Отец работал шофером-дальнобойщиком, мама в отделе кадров. После восьмого класса поступил в Красноярский монтажный техникум, после него – Дальневосточное общевойсковое командное училище им. К.К. Рокоссовского в Благовещенске. По окончании которого направили служить в город Дальнереченск Приморского края, на границу с Китаем. Через год добился направления в Афганистан. «Афган» притягивал меня.
В 1981 году, во время моей учебы в техникуме, в цинковом гробу оттуда привезли моего лучшего друга Валерку Анисимова, с которым мы выросли в одном дворе. В Афганистан я попал молодым лейтенантом, был командиром гранатометного взвода. Служил в Кандагаре, в 70-й гвардейской мотострелковой бригаде. Из Ташкента прилетели в Кабул в августе 1987 года.
Уже в самолете поняли, что летим на войну. При подлете к Кабулу, самолет начал резкое снижение, чуть ли не падение, чтобы не сбили. Американцы тогда уже поставляли моджахедам «Стингеры», летать стало гораздо опаснее.
Обращались ли вы тогда за помощью к Богу?
– В детстве про войну были фильмы, игры, книги, рисунки. Но сейчас понимаю, что Господь меня провел через реальную войну, чтобы я увидел, каково это на самом деле. Все, что может быть на войне, кроме рукопашной схватки, все пришлось увидеть.
скажу, первая мысль о Боге мне пришла в голову именно там. Бога я тогда не знал, но, неожиданный мистический опыт я получил именно там, в критической ситуации мне показалось, что наверху Кто-то есть.
Все случилось по известной поговорке: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится». «Гром грянул» для всей моей семьи тогда, когда они узнали, что я в Афганистане.
Первой начала молиться за меня, конечно, мама. Она, никогда не верившая в Бога и не молившийся, где-то нашла переписанный на бумажке 90-й псалом «Живый в помощи» и стала его читать. Самый опасный момент был у нас на Новый год с 1987 на 1988 год. По рассказам мамы, именно тогда она не находила себе места, что-то чувствовала, и не имея никакого церковного знания и опыта, тем не менее наложила на себя пост.
Многие слышали про эту способность материнского сердца – чувствовать за тысячи километров, что происходит с ее дитем. В нужный момент сердце подсказало, что нужно поститься и молиться. Оглядываясь назад, вижу, что по молитвам матери Бог просто уберег меня и отвел тогда беду.
Как вы выходили из Афганистана?
– Самое горькое – это потери боевых товарищей. Самое радостное, когда объявили о выводе войск. Помню, как тщательно я готовил свои БТРы к выводу. Своими руками, по локоть в мазуте, с книжкой по эксплуатации крутил гайки, чтобы в дороге, не дай Бог, не сломаться.
Исправность техники, это был вопрос «жизни и смерти». У меня была самая старая, изношенная техника в батальоне, некоторые офицеры надо мной насмехались: «Ты хотя бы за Кандагар сам сможешь выехать или тебя сразу на буксир?». Но весь путь от Кандагара и до Кушки в Туркмении я со своим взводом прошел своим ходом, еще и «насмешникам» пришлось помогать в дороге. Вот так смирил их Господь.
Путь домой занял три дня. Днем ехали, на ночь останавливались. После двух дней дороги я перегрелся. Броня под солнцем раскалялась так, что сидеть на ней было невозможно. Подкладывал под себя подушку, головной убор не спас, со мной случился тепловой удар. Это когда на улице невыносимая жара, а у тебя температура 40 градусов и морозит так, что куча одеял не может тебя согреть.
Добравшись до Шинданта, я пошел в санитарную машину, там мне через капельницу влили две бутылки глюкозы, и я маленько ожил и смог продолжать путь.
– Были в дороге опасные случаи?
– Это был уже север Афганистана, до границы недалек о и все немножко расслабились. Вот такие моменты особенно опасны, когда кажется, что опасность позади. Едем, видим, стоит у дороги «бача» – афганский подросток, и протягивает нам арбуз. Это обычное дело, придорожные торговцы часто предлагали обменять арбуз или дыню на сигнальную ракету, которых у нас было много. Но детей часто использовал и наш противник, как приманку для одиночных машин.
У нас так и получилось, колонна растянулась, впереди и сзади никого из наших не было. В какой-то момент мы оказались одни. Мои бойцы дружно начали меня уговаривать, чтобы остановиться и обменять сигнальную ракету на арбуз. Уж очень захотелось им вместо теплой воды из фляжек, сладкого, прохладного арбуза. У нас была инструкция «в дороге не останавливаться». Но одинокий мальчик с арбузом, разве он представляет какую-то опасность? Сейчас-то я знаю, что это называется искушением.
Как только мы остановились, из-за дувала ближайшего дома выскочило с десяток вооруженных автоматами «бородачей». Мы и испугаться не успели, как они окружили нас. По-хозяйски запрыгнули на наш БТР, заглядывают к нам во внутрь. Старший из них обращается ко мне: «Командор, продай автомат». Смотрит в глаза и тянет руку к моему автомату.
Силы у нас были примерно равны, но, как я понял, стрелять они не собирались, а хотели взять нас на испуг. Я резко отвел его руку и уверено произнес: «Нет!»
Всем своим видом показывал, что разговор закончен, хлопнул водителя по голове, и БТР сорвался с места. Прыгали «духи» с него уже на ходу. Бойцы мои притихли и больше ни о чем не просили. Все поняли, что лучше теплая вода из фляжки со спокойствием, чем сладкий арбуз со страхом.
Мораль: если сказано, не останавливаться, значит, останавливаться нельзя. Есть такое выражение, что воинские инструкции и уставы, написаны кровью. Так и в нашей жизни, Бог дал нам заповеди, ограничения не для того, чтобы лишить нас каких-то радостей и благ, но чтобы предохранить, оградить нас от беды.
А что было после Афганистана?
– После «Афгана» опять попал служить на Дальний Восток, в поселок Шкотово Приморского края. Потом начался развал, сокращение армии. И я вернулся в Красноярск, некоторое время работал в системе МВД, потом занимался предпринимательством.
В 2001 году Господь даровал мне спутницу жизни. В 2008 году мы по семейным обстоятельствам переехали в Омск, оттуда жена родом.
В октябре того же года я поступил в Омское духовное училище и стал иподиаконом у митрополита Феодосия. С улыбкой вспоминаю о том, как непривычно было мне, бывшему воину-афганцу, носить мантию владыки, участвуя в архиерейских службах. Но относился к этому с пониманием и смирением.
А через год моей его жизни вновь начались изменения. Владыка предложил мне поехать служить в село. В июле 2009 года меня рукоположили в дьяконы, а еще через 40 дней я уже стал священником.
В течение года служил в Христорождественском соборе, а потом был направлен в село Новоильиновка Полтавского благочиния настоятелем большого новопостроенного храма пророка Илии.
Сейчас я служу в соборе Рождества Христова. У нас с матушкой Татьяной шестеро детей. Сыновья Семен и Андрей занимаются в секции дзюдо. Дочь Анастасия после 9 класса поступила в колледж на повара, еще одна дочка – Вера учится в школе, Ваня ходит в садик. В августе 2017 года родилась доченька Наденька, пока она вместе с мамой домохозяйка.
Поддерживаете ли связь со своими однополчанами?
– Да, конечно. Но многие, к сожалению, уже ушли в мир иной на гражданской жизни, хотя были далеко не старики. Раны душевные, они не дают покоя. Думаю, в этом причины раннего ухода многих воинов-афганцев. Вот если бы они знали Бога, это стало бы спасением для их израненных душ…
Геннадий КОНОФАЦКИЙ. Православная газета “Благовещение”
Смотрели(218)
